Стенограмма начала совещания:
В.В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!
Мы давно с вами собирались обсудить вопросы, связанные с развитием одной из
важнейших отраслей нашей промышленности – с развитием энергетического
машиностроения. А по сути всё, что будет сегодня говориться, актуально и для
всего тяжёлого машиностроения.
Сегодняшняя встреча инициирована многими из здесь присутствующих, и связано
это, безусловно, с необходимостью обсудить перспективы одной из важнейших
отраслей экономики России. В ходе сегодняшней дискуссии, я думаю, все
заинтересованные лица об этом скажут. Компаниям, которые работают в этой сфере,
нужно ясно и чётко понимать: каковы их перспективы с точки зрения освоения, как
минимум, собственного рынка; каковы объёмы заказов; сколько денег нужно
вкладывать в ходе инвестиционного проекта, чтобы быть уверенным, что эти
средства, эти инвестиции будут востребованы, произведённый продукт будет
реализован, будет получена прибыль и будут созданы условия для развития.
Сегодняшняя наша встреча продиктована и достаточно жёсткой конкуренцией на
мировых рынках, и необходимостью создать условия для развития собственной
промышленности. Обо всём этом поговорим. Я предлагаю, уважаемые коллеги: я
сделаю вступительное слово, потом Сергей Иванович Шматко сделает сообщение, а
затем давайте без всяких выступлений просто в свободном режиме, в рамках такой
живой дискуссии поговорим по проблемам, которые всех присутствующих здесь
интересуют. Я хочу сразу отметить, что отрасль обладает серьёзным потенциалом
и, безусловно, хорошими перспективами.
Мы не случайно собрались именно здесь, на Невском заводе — здесь отстроена
вся технологическая цепочка. И всё это произошло за последние несколько лет.
Совсем недавно предприятие находилось ещё в достаточно плачевном состоянии, а
сегодня есть всё – вся цепочка: от собственного литейного производства до
сборки готового оборудования. Созданы хорошие кооперационные связи, в том числе
с ведущими мировыми компаниями, целая сеть хорошая филиальная создана, в том
числе даже в Чечне сделали хорошее предприятие – прямо в Грозном.
Работа завода – это хороший пример успешного развития, глубокой
технологической модернизации производств, эффективного сотрудничества
машиностроителей и потребителей продукции. Так, долгосрочные, крупные заказы
«Газпрома» позволили предприятию совместно с итальянскими партнёрами
реализовать проект выпуска газовых компрессоров «Ладога»
(мы сегодня посмотрели это
оборудование), причём уровень локализации при производстве этого
оборудовании достигает уже 80% – очень хороший показатель.
Напомню, в начале февраля текущего года на совещании здесь же, в
Санкт-Петербурге, мы
подводили итоги работы ТЭКа в 2010 году, определили задачи на будущее, и
они действительно впечатляют – масштабные задачи. В ближайшие годы Россия по
факту станет одним из крупнейших мировых производителей оборудования и
технологий для ТЭКа – турбин, сетевого оборудования, компрессоров, буровых
установок и платформ.
Будут вкладываться и серьёзные бюджетные деньги – например, в сфере ЖКХ. Не
говоря уже о том, что бюджетные организации сами являются крупнейшими
гарантированными потребителями. Достаточно посмотреть на инвестиционные
программы российских энергетиков, нефтяников и газовиков. Я сейчас об этом как
раз скажу. Только наши генерирующие компании за ближайшие три года готовы
закупить продукции энергомашиностроения на 1 трлн рублей, сетевые компании – на
0,5 трлн рублей. В газовой отрасли компании планируют потратить 600 млрд
рублей, в нефтедобывающем секторе – 1 трлн рублей. Это всё сложить нетрудно,
получается достаточно внушительная цифра – 3 трлн 100 млрд рублей. Вот это и
есть основа для модернизации – реальные деньги для того, чтобы непросто
выпускать продукцию, а модернизировать производство. Но ещё раз хочу
подчеркнуть: конечно, нужно, чтобы энергомашиностроение понимало, что
оборудование, которое производится, будет востребовано на нашем рынке. С другой
стороны, я понимаю и потребителей. Они хотят, чтобы у них была возможность
закупать самое передовое оборудование.
Гарантированный сбыт в целом обеспечен на внутреннем рынке. Значит,
сегодняшние инвестиции в развитие энергетического и тяжёлого в целом
машиностроения будут окупаться.
Напомню: перед российскими энергетиками поставлены большие, крупные, без
всякого преувеличения, амбициозные задачи – ввести к 2030 году более 170 ГВт
новой генерирующей мощности. Отмечу, что только в 2011, текущем, году намечено
ввести 6,5 ГВт – это самый высокий показатель за последнее 10 лет.
Одновременно предстоит коренным образом модернизировать сетевое хозяйство,
отремонтировать действующие и ввести в строй новые трансформаторные мощности и
линии электропередач. Здесь хочу особо подчеркнуть: в ходе модернизации
электросетей важно использовать самое современное оборудование и современные
материалы, которые отвечают нашим природным условиям. Мы должны быть готовы к
любым климатическим вызовам – к резким перепадам температур, к так называемым
ледяным дождям и так далее. Нужно сделать всё, чтобы массовых отключений
энергопитания, с которыми нам пришлось столкнуться в эту зиму, в будущем не
повторялось. Непростая задача для наших климатических условий, но решаемая.
Нужно обеспечить потребителей надёжным и эффективным энергоснабжением. По сути,
предстоит провести масштабное техническое перевооружение всей российской
энергетики. При этом нам необходимо опережающее развитие энергетической
инфраструктуры, чтобы её отставание не стало барьером для роста экономики в
целом.
Для стабильности и снижения цен на рынке электричества необходимо
современное оборудование, способное минимизировать издержки и затраты при
выработке, транспортировке энергоресурсов и управлении электросетями. Наряду с
чисто экономическими факторами, такими как конкуренция, без этой материальной
составляющей не обойтись. Это естественное дело.
Кроме того, нам предстоит осваивать новые нефтегазовые провинции в Восточной
Сибири и на Дальнем Востоке, выходить на месторождения Ямала, арктического
шельфа, работать на Каспии и на Чёрном море.
Очевидно, что для успешного развития энергомашиностроения потребуются
правильные управленческие решения, серьёзные инвестиции, меры эффективного
финансового сопровождения проектов и налоговое стимулирование. Надо посмотреть,
какие механизмы здесь могут сработать – налоговые и инвестиционные, налоговые
каникулы, льготы для особых экономических зон и соответствующих промышленных
кластеров. Нужна и грамотная таможенная политика, которая стимулировала бы
развитие производств на территории России и при этом не создавала барьеров для
импорта уникального зарубежного оборудования и технологий, которые у нас пока
не производятся и которые так нужны потребителям.
Уже говорил сегодня, что у российского энергетического машиностроения есть
серьёзный потенциал, который нужно эффективно использовать и наращивать,
активнее переходить к разработкам и выпуску техники нового поколения, которое
не уступает зарубежным аналогам по ключевым показателям эффективности и
экологичности.
У нас уже утверждена Стратегия развития энергетического машиностроения до
2020 года. На что просил бы обратить особое внимание при реализации этой
программы. Первое. Надо сформировать инновационную цепочку в отрасли, создать
технологические заделы, подготовить базу для производства новой продукции,
причём ресурсы следует распределить самым оптимальным образом. В том случае
если это возможно, необходимо закупать, вот как здесь сделано, например,
лицензии и технологии с обязательной локализацией производства. И в данном
случае, если востребована продукция, не нужно изобретать велосипед. Конечно, на
этой базе нужно идти дальше. И если каких-то технологий (а они востребованы) на
мировом рынке нет, либо их продажа ограничена до сих пор, к сожалению, по
различным политическим соображениям – если эта технология двойного назначения,
или есть перспектива выйти на создание собственного уникального продукта с
выходом на внутренний и на внешний рынки – конечно, нужно вкладывать средства в
разработку. Напомню, деньги и на эти цели есть. Как я уже говорил,
платёжеспособные спросы, гарантированные спросы – по сути у нас 3,1 трлн
рублей.
Вместе с тем прошу
Минпромторг подготовить предложения
по перечню необходимых технологий с детальными выкладками: что выгодно
закупать, что не нужно, для того чтобы нам принимать правильные, своевременные
решения в сфере таможенной политики.
Считаю также, что государство должно поддержать наших производителей на
высоко рискованном этапе научных и конструкторских разработок.
Министерство энергетики, Министерство
промышленности должны подготовить программу государственного софинансирования
расходов на НИОКР, согласовать и, разумеется, проработать этот вопрос с
Минфином – на НИР и НИОКР, которые
проводят ведущие российские предприятия энергомашиностроения.
В том числе прошу подумать о возможности выделения специальных грантов на
проведение исследований и разработку оборудования и технологий в
энергетике.
Есть идея у наших коллег создать общую единую площадку для науки,
энергетиков и машиностроителей с целью отработать новые технологии изготовления
и внедрения современного оборудования на принципах частно-государственного
партнёрства, создать некий такой единый центр, который координировал бы эту
деятельность, собирал информацию, помогал находить перспективные направления
развития. Это существенно снизит расходы на инновационные разработки для
отдельных компаний и повысит их эффективность. Я согласен с этими
предложениями. Мне кажется, нужно продумать.
Перед энергомашиностроителями должны стоять понятные, ясные ориентиры
развития. Они должны понимать, какое именно энергетическое оборудование будет
востребовано генерирующими и сетевыми компаниями, на какой объём заказов надо
наращивать свои производственные мощности, какая «линейка» продукции
потребуется в самом ближайшем будущем, на среднесрочную и более отдалённую
перспективу.
Второе. Производство энергетического оборудования – процесс сложный и
длительный. Это производство с длительным циклом порой занимает несколько лет –
два, три года, поэтому так важно основательно отстроить всю цепочку отношений
со смежниками, поставщиками сырья, иметь предсказуемую картину по тарифам на
железнодорожные перевозки, другие услуги естественных монополий, естественно,
на то же электричество, на первичное сырье, газ.
Нужно развивать не только систему долгосрочных контрактов между
энергетическими компаниями и производителями оборудования, но как следует
думать над системой долгосрочных контрактов по всей производственной цепочке,
завязанной на энергомашиностроение, а это и поставщики топлива, и железорудной,
и металлургической продукции. Необоснованный, резкий всплеск в одном из звеньев
в итоге ведёт к увеличению стоимости конечной продукции и к снижению
конкурентоспособности отрасли. А мы с такими явлениями, к сожалению, время от
времени сталкиваемся, и нередко. Нужно подумать и об экономическом
стимулировании заключения долгосрочных контрактов – например, об их
страховании.
Обращаю внимание: для машиностроения, для ОПК (отраслей с объективно
небольшим уровнем рентабельности) нам принципиально важно добиться
существенного роста эффективности производства, снизить долю расходов, которые
приходится направлять на оплату услуг естественных монополий.
Словом, нужен эффективный баланс цен и тарифов, чтобы действия одних
участников рынка не приводили к проблемам и не вызывали стагнацию у других.
Третье. Надо шире использовать те возможности, которые даёт сотрудничество и
кооперация с ведущими мировыми производителями энергомашиностроения. Тем более
что на этом направлении уже осуществляются перспективные существенные проекты.
В стадии реализации находятся 16 соглашений о создании совместных сборочных
площадок с нашими иностранными партнёрами, иностранными компаниями, среди
которых такие признанные лидеры энергетического машиностроения, как «Дженерал
Электрик», «Хёндай», «Сименс», французский концерн «Альстом». Со всеми налажены
хорошие производственные контакты, очень добрые партнёрские отношения.
Нашим машиностроителям надо активнее перенимать опыт автопрома. Через
технологическое партнёрство с иностранными инвесторами необходимо добиваться
высокой степени локализации производства, создавать единую цепочку – от
инжиниринговых центров до сервисного обслуживания, а также расширять
производство наиболее перспективного, востребованного оборудования. В первую
очередь это касается газовых турбин большой мощности. Уверен, что при таком
подходе мы сможем не только полностью обеспечить свои потребности в современном
энергооборудовании, но и одновременно расширить российское присутствие на
мировом рынке.
Сейчас доля, вы все прекрасно это знаете, российских компаний на глобальном
рынке энергетического машиностроения крайне мала. Для решения этой задачи важно
предлагать конкурентную продукцию, выгодные условия по ее дальнейшему
сервисному обслуживанию. И, конечно, нужно совершенствовать механизмы поддержки
российских компаний, которые производят и экспортируют высокотехнологичное
оборудование, участвовать в тендерах на поставку оборудования в другие страны.
В том числе следует подумать о том, чтобы предоставлять иностранным заказчикам
привлекательные кредиты на покупку российской энергетической техники – так, как
это делается в сфере атомного машиностроения. Система отработана, работает
эффективно. Она, в конечном итоге, безусловно, выгодна экономике страны. Мало
того, что мы загружаем свои предприятия, но это ещё и гарантированный возврат,
в том числе государственных вложений, государственных кредитов –
гарантированный абсолютно. Никаких рисков там нет. Созданные предприятия
работают на основе этих кредитов, приносят доход.
Кроме того, если мы предоставляем кредиты другим странам под строительство
крупных энергетических проектов, такие займы должны быть «связанными». Но это и
так понятно – я уже говорил об этом.
И наконец, последнее. Конечно же, основными заказчиками для отечественного
энергомашиностроения должны выступать российские генерирующие и сетевые
компании. Однако, как показывает анализ, они подчас занижают реальные
потребности в замене оборудования. Другими словами – пытаются минимизировать
свои инвестиционные обязательства.
Критериями здесь должны быть и техническая безопасность, и эффективность. Я
прошу Министерство энергетики и
Ростехнадзор поработать над этой
проблемой, с тем чтобы были ясные и понятные правила – когда, что и при каких
условиях должно меняться. Сроки должны быть и чёткий надзор должен быть
осуществлён за этой очень важной деятельностью, чтобы не доводить до крайности
и потом не заниматься минимизацией тяжёлых последствий от несвоевременной
замены оборудования.
Давайте начнём обмен мнениями. Пожалуйста, Сергей Иванович (обращаясь к
С.И.Шматко) сделает небольшое сообщение, и потом я приглашаю всех вас к
дискуссии.
С.И.Шматко: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые
участники совещания! Процесс устойчиво опережающего развития
электроэнергетической отрасли является, как уже отмечалось, необходимым
фактором успешного экономического развития страны. И надо отметить, что в
настоящее время в развитии отечественного машиностроения, на взгляд
потребителей, имеется ряд сдерживающих факторов – это технологически и морально
устаревший парк оборудования предприятий, рост поставок импортного основного
оборудования для предприятий энергетики, слабое инновационное развитие
энергетического машиностроения, в том числе деятельность в области НИОКР.
Энергетическая эффективность существующего отечественного машиностроения ниже
по сравнению с западными аналогами, что приводит к значительному повышению
операционных расходов, а также низкий уровень технического, сервисного
обслуживания по сравнению с практиками развитых стран.
Владимир Владимирович, Вы уже достаточно подробно представили перспективу
развития рынка энергомашиностроения с точки зрения наличия платёжеспособного
спроса в ближайшее время. Я бы хотел, может быть, добавить, что все такие
программы подтверждены долгосрочными – до 2030 года – программами развития
электроэнергетики, и если мы на эту перспективу посмотрим, то стоимость
реализации указанных мероприятий по строительству новых мощностей, по
модернизации сетевого комплекса до 2030 года по предварительным оценкам может
составить уже 20 трлн рублей. Из них в ближайшие 10 лет потребуется вложить в
развитие энергетики 11 трлн рублей. Мы действительно имеем дело с уникальной
ситуацией для России, для рынка энергомашиностроения. Почему? Потому что если
выполнять эти планы – эти планы обязательно нужно выполнять, потому что именно
на этом построено и обеспечивается безопасное и надёжное функционирование
энергосистемы, – то объём осваиваемых средств в этот период должен превысить
сегодняшние объёмы в 4 раза. Это серьёзные требования и серьёзный потенциал для
развития отрасли.
Я бы хотел отметить некоторые факты. Например, по паровым турбинам загрузка
заводов в последнее время составляла 30%, по газовым турбинам загрузка заводов
составляла 85%, по котельному оборудованию загрузка заводов составляла порядка
30%. Таким образом, при условии соответствующей модернизации в рассматриваемой
перспективе, а также с учётом ежегодного объёма вводов в 4 раза больше, чем это
было раньше, отечественное производство, подчеркну, может обеспечить
потребности энергокомпаний практически на 100%. При этом следует отметить, что
при анализе Минэнерго России объёмов потенциально долгосрочных заказов
оборудования были отмечены следующие проблемы, а именно: планы энергокомпаний
по вводу нового энергетического оборудования, ТЭС, например, существенно
расходятся с данными генеральной схемы и программой модернизации
электроэнергетики. Я имею в виду то, что у нас всё-таки горизонт планирования
гораздо длиннее, а в планах частных энергокомпаний практически отсутствуют
перспективные планы строительства после 2015 года. Мы прекрасно понимаем, о чём
идёт речь. Дело в том, что связано это с особенностью функционирования
электроэнергетики в постреформенный период – генерирующие компании получили
гарантированный заказ в виде договоров ДПМа для выполнения своих инвестиционных
обязательств. Понятно, как они работают, понятно, как возмещаются инвестиции. И
потом наступил в какой-то степени ступор. Почему? Потому что в сегодняшней
дискуссии по поводу ситуации на рынке электроэнергии и мощности – ситуация
связана с ценовыми всплесками. Реакция Правительства на это, я имею в виду
всплески на рынке электроэнергии и мощности, внушает, как говорят генераторы,
некую неопределённость в части горизонта будущего планирования. Мы исходим из
следующего: те цифры, которые сегодня были обозначены, и наши планы до 2030
года, ещё раз подчеркиваю, связаны в первую очередь с обеспечением
безопасности, надёжности функционирования энергосистемы страны.
Можете быть на 100% уверены, что вся эта номенклатура и оборудование
значительное будут размещены на производстве. Просто у нас должен быть выбор.
Мы в любом случае это будем делать, и надеемся, что отечественные
машиностроители проведут соответствующую опережающую модернизацию, для того
чтобы потом поучаствовать в размещении заказов или получении заказов на это
оборудование. Иначе будут возникать ситуации, когда для обеспечения
безопасности энергоснабжения мы вынуждены будем в массовом порядке закупать
импортное энергетическое оборудование, а этого допустить нельзя. Вот,
собственно говоря, видимо, основная парадигма сегодняшнего развития
отечественного машиностроения.
Среди основных недостатков отечественных энергоблоков хотел бы отметить
следующие вещи. Понятно, что локализация в России даёт нам удобство и доставки,
и сервиса в соответствии принятыми в стране нормативными требованиями и
стандартами, более низкую стоимость оборудования в части, например, паровых
турбин, котлов и так далее.
Ну, и недостатки. У нас есть отсутствие собственных разработок по газовым
турбинам, низкие показатели эффективности оборудования, слабый инжиниринг
НИОКР, отсутствие полной линейки оборудования по газовым турбинам, низкое
качество монтажных работ на заводе-изготовителе, неразвитая система
сервисно-технического обслуживания. Хотелось бы добавить, что действительно в
части атомной энергетики, которая является наиболее технологическим сектором
энергетического машиностроения, у нас есть следующие особенности. Эта отрасль
характеризуется длительным циклом изготовления оборудования. И производственные
возможности определяются именно количеством комплектов оборудования с такими
характеристиками, как мощность тяжёлого прессового оборудования, масса
заготовок и так далее.
Имея в виду длительность цикла изготовления этого оборудования, очень важно
организовать достаточное планирование на несколько лет вперёд с точки зрения
невозникновения узких мест по той или иной производственной номенклатуре. И
надо добавить, что практически на 100% сегодня потребность атомной энергетики в
машиностроении обеспечится отечественным энергомашиностроительным потенциалом
Российской Федерации.
Без сомнения, строящиеся в России АЭС отвечают – в этом мы уверены – самым
строгим стандартам безопасности, и общество должно быть в этом уверено особенно
после последних событий, о которых вы хорошо знаете. В этой связи перед
российским энергетическим машиностроением стоит задача существенного обновления
технологической базы, производственных мощностей, и хотелось бы подчеркнуть
позитивный пример Ижорских заводов, которые в последнее время провели коренную
модернизацию по производству реакторной установки и добились, как руководство
Росатома говорило, существенных скидок на поставляемое оборудование.
Не могу не сказать на этом совещании несколько слов о нефтегазовой отрасли,
где российские компании не только сохранили, но и нарастили свои инвестиции.
Рост темпов проходки бурения привёл к росту объёмов потребления буровых
установок крупнейшими нефтегазовыми компаниями практически в 2,5 раза за 2
года. Причём значительная часть существующего парка буровых установок морально
и физически устарела и на ближайшие 10 лет оценивается примерно в размере
465–550 установок. Это примерно надо нарастить в год в 2–2,5 раза объём
производства.
Надо отметить, что российский производитель столкнулся с жесточайшей
конкуренцией с китайским производителем на российском рынке. Я имею в виду то,
что китайский производитель уже существенно занимает часть рынка буровых
установок в России, пользуется колоссальной поддержкой Правительства Китая,
которое дотирует эти поставки. И в этом плане поставленные вопросы о
необходимости оказания государственной поддержки отечественному производителю в
этом для нас жизненно важном секторе экономики очень актуальны.
В целях снижения объёма закупок у иностранных производителей нами был
организован мониторинг ситуации и соответствующая работа по организации
долгосрочного заказа оборудования, в том числе разработка конструкции тендерных
механизмов долгосрочного ценообразования, гарантий, разработка механизмов
стимулирования инвестиций в строительство новых энергообъектов, заключение
долгосрочных контрактов на поставку оборудования, а также работа по созданию
упомянутого Вами, Владимир Владимирович, центра инновационных разработок.
Хочу также доложить, что Ваше поручение о проработке вопроса по созданию на
территории России современного производства мощных силовых трансформаторов в
кооперации между «Силовыми машинами» и «Тошибой» Минэнерго России было
проработано. Как мне доложил сегодня руководитель компании, на днях практически
приняты все необходимые решения по созданию этого производства именно на базе
долгосрочного контракта. Непростая была работа, но, я считаю, что стороны
смогли найти компромисс и принять соответствующее решение.
В части мер государственной поддержки в развитии долгосрочных контрактов
между энергокомпаниями и заводами-изготовителями представляется целесообразным
также рассмотреть следующие возможности. Это представление Внешэкономбанком
России гарантий исполнения таких договоров поставок. Минэнерго уже предложено
четыре пилотных контракта для отработки соответствующей конструкции. Также
следует рассмотреть, на наш взгляд, возможность бюджетного финансирования
программ НИОКР предприятий энергомашиностроения. Мы считаем, что в части
модернизации инновационного развития Минэнерго России на постоянной основе
ведётся следующая работа: развитие ключевых направлений модернизации
отечественного энергомашиностроения.
Владимир Владимирович, на совещании по экологическим вопросам Вы недавно
поставили задачу Минэнерго по развитию угольной генерации. Хочу Вам доложить,
мы сейчас провели анализ, считаем, что развитие угольной генерации в стране
достаточно перспективно. У нас есть серьёзные объёмы по модернизации
существующих экологических угольных блоков, потому что там вопросы по экологии
достаточно существенные. Но есть интересное предложение по российским
технологиям с точки зрения производства технологии так называемого чистого
угля, когда современное устройство — блок на 660 МВт (это отечественная
разработка) — уже в ближайшее время может быть доведён до конца.
Также считаем важным развитие программы НИОКР, инновационное развитие
энергокомпаний. Разработано и утверждено семь концепций и четыре программы
НИОКР компании с госучастием. В 2011 году объёмы суммарных затрат на НИОКР
компании увеличены в 11 раз до 14 млрд рублей, а также локализация производства
на территории Российской Федерации энергетического оборудования. Уже говорили о
наличии 16 соглашений о взаимодействии и локализации. Есть только один вопрос,
и у меня большая просьба обратить на это внимание руководителей генерирующих
компаний, которые заключают так называемые якорные соглашения, — чтобы мы не
переборщили с такого рода соглашениями и, по сути говоря, на ближайшие годы
отменили бы конкуренцию между машиностроителями по этой части. Поэтому я
считаю, что такого рода долгосрочные контракты (это была действительно большая
дискуссия в отрасли) должны в первую очередь ориентироваться не на доли рынка,
а должны ориентироваться на анализ бизнес-планов по созданию новых
локализованных производств здесь, в России, и по определению конкретного
количества оборудования, которое может быть приобретено в рамках долгосрочного
контракта, для того чтобы обеспечить окупаемость завода.
Спасибо за внимание.
В.В.Путин: Спасибо.
* * *
Заключительное слово В.В.Путина:
Я и в прежние годы активно занимался экономикой, реальным сектором, а в
последние три года занимаюсь этим ежедневно, а, может быть, даже ежечасно. И,
собственно говоря, даже и не нужно этого делать, чтобы видеть. Все мы видим,
что наши перевозчики хотят использовать импортный автомобильный транспорт,
авиационные компании хотят летать на иностранных самолётах, бытовой потребитель
хочет ездить на импортных машинах, судовладельцы хотят пользоваться
иностранными судами. Слушайте, это понятно. Мы все хотим иметь дешёвый
качественный товар, но если мы это всё будем закупать заграницей, я уже много
раз об этом говорил, мы полностью деградируем, ну полностью.
Всё то же самое относится и к энергетическому машиностроению и вообще к
тяжёлому машиностроению, а это основа всей экономики, это фундамент экономики.
И здесь так же, как и в автомобилестроении, нужно находить такие схемы, которые
бы позволяли бы привлекать современные технологии и в конечном итоге давать
нужный продукт потребителю, но и создавать условия для собственного развития.
Значит, должны быть какие-то ограничения – к сожалению, по-другому невозможно
сделать. Помните, в автомобилестроении мы вынуждены были сначала на первом
этапе закрыть ввоз подержанных автомобилей сроком семь лет, потом пять и потом
еще… – по-другому невозможно сделать.
То же самое и с пошлинами, так? Я прошу представить мне предложения, Андрей
Николаевич (обращаясь к А.Н.Клепачу, заместителю Министра экономического
развития России), и по пошлинам, хочу подчеркнуть, и по расследованиям. Но
если это можно сделать, эти расследования провести – почему не делают до сих
пор?! Почему тогда этот инструмент не используется эффективно?! И пошлины можно
применять. Не вижу здесь никаких ограничений для нас, кроме здравого
экономического смысла, который продиктован интересами отечественного
потребителя – это понятно. Но нельзя нам всё закрыть, понимаете? Во что мы
превратимся?!
Действительно, сейчас были перечислены определенные инструменты, которые
используются, но, судя по всему, их недостаточно. У нас, конечно, есть
определенные бюджетные ограничения – это факт. Мы выходим из кризиса, и мы не
можем себе позволить сейчас бездумно разбрасываться нефтегазовыми доходами,
поток которых может завтра прекратиться – это очевидный факт, это правда. И тем
не менее нужно что-то делать. И долгосрочные контракты нужно поддерживать при
рыночном настрое всех участников этого процесса, всего Правительства, конечно.
Это же не автомобиль, который стоит 300–400 тыс. рублей, и он просто, как
спички, на рынке продается. Это совершенно другая сфера деятельности, где
каждая единица оборудования имеет совсем другой цикл и по-другому стоит. Но
всё-таки это можно посчитать – что мы производим, в какие сроки компании наши
будут покупать. Это же наши компании – всё это может быть посчитано. И мы
должны развивать кооперацию с нашими западными партнёрами, разумеется. И на
рынок их надо пускать – на то и щука в реке, чтобы окунь не дремал.
Реплика: Карась.
В.В.Путин: Карась и так не будет дремать, а вот окунь —
более мелкая рыбёшка, она не должна дремать. Она тоже любит понападать на
кого-то. Но всё это должно иметь какой-то здравый экономический смысл. Если мы
их всех запустим…
Вот, у меня хорошие отношения со многими западными производителями, причём
личные. Я со многими поддерживаю личные, хорошие отношения. Они проявляют свой
конкретный интерес – они хотят оккупировать этот рынок. Но я ещё раз хочу
повторить, и вы это знаете хорошо: рынок денег стоит. За то, что мы
запустим их на рынок, вполне можем от них потребовать (что мы и делаем в
некоторых других отраслях) определённого уровня локализации. Вы хотите такой-то
сегмент занять? Вот такой-то уровень локализации обеспечьте нам, пожалуйста. Но
это мы должны вместе делать. И производители, и потребители должны это
понимать, и Правительство.
Я прошу соответствующие ведомства проработать этот протокол как следует, с
учётом замечаний, которые коллеги здесь высказывали – и производители, и
потребители. Проработать его и иметь в виду, конечно, и возможности наши, и
ограничения бюджетные, и так далее. Конечно, мы будем стремиться и, уверен,
добьёмся минимального уровня инфляции, и тогда благодать дешёвых и длинных
денег широко откроется для всех. Но пока этого нет, и нужно всё-таки что-то для
этого делать, для того чтобы отрасль дышала и имела перспективы.
Я прошу внимательно ещё раз посмотреть протокол, проект протокола, внести
сюда соответствующие замечания, отражающие характер, смысл и конкретные
предложения участников нашей сегодняшней встречи. Спасибо большое.